Война – дело семейное. Перехват - Страница 96

– Мэтр Доусон, – почти промурлыкал мужчина, подходя ближе. – Единственная волчица – руководитель группы в МАРАП. Это честь – познакомиться с вами.

– Ну что вы, мэтр! – поспешила заверить его я. – Это честь для меня!

Отец молча стоял рядом, давая нам время обменяться комплиментами, а заодно – присмотреться (ну и принюхаться, куда же без этого) друг к другу.

– Позвольте представиться, – первым, как и положено по этикету, подал голос мужчина. – Мэтр Дрейк Мелори.

– Мэтр Джейн Доусон, – не осталась я в долгу и подумала, что где-то уже сталкивалась с этой фамилией. И не только в файле с биографией Фенрира.

– Позвольте заметить, что для мэтра у вас очень любопытный цвет глаз, – прищурился волк.

Я небрежно махнула рукой:

– Это – временный эффект, от сыворотки.

Последующая реакция мэтра меня немного удивила – он расхохотался.

– Правильно! – воскликнул волк, кивая. – Только аристократы способны потратить полдесятка лет на голубые глаза. У нас, у воинов, есть дела поважнее.

И я вдруг поняла, что он абсолютно прав! Какого черта я буду пять лет ежедневно тренироваться, чтобы получить что-то, не имеющее никакой реальной ценности! Разве голубые глаза сделают меня сильнее или быстрее? Разве они помогут мне дальше видеть или подарят обзор в триста шестьдесят градусов, как у совы? Да ничего не изменится: карим будет цвет моей радужки, синим или черным. Так зачем платить больше, если разницы не существует?

«Спасибо за совет, мэтр Мелори, – мысленно поблагодарила я волка. – Вы избавили меня от долгих часов напряженного размышления!»

Наверное, облегчение от того, что решение было принято, как-то отразилось на моем лице, потому что мне даже не пришлось озвучивать его своему учителю. Он и так все понял. И ему это не понравилось.

– Не доверяй моему отцу, Джейн.

Это была первая фраза, которую я услышала от лорда Танта за весь вечер. И сказал он ее, когда ужин уже закончился, а гости, разбившись на группы по интересам, разбрелись по дому. Мужчины почти полным составом отправились в кабинет отца распивать спиртные напитки, играть в карты и обсуждать то, что не положено слушать женам. Те, в свою очередь, оккупировали любимую оранжерею матери и делали практически то же самое. Разве что под другое музыкальное сопровождение. А я вот прихватила бокал с мартини и удрала на террасу, выходящую во внутренний двор особняка. Подальше от всех. В основном потому, что в компанию волков меня не пригласили, а от волчиц я сама готова была на край света сбежать. Ну а так… закончить вечер на свежем воздухе, с хорошей выпивкой, любуясь яркой круглой луной прямо над головой, всяко лучше, чем запереть себя в «террариуме» с компанией, которая даже не пытается казаться дружелюбной. Разве не отличный план?

Только кое-чего я все же не учла.

– Что ты сказал? – обернулась я.

– Моему отцу, – повторил Тант, подходя ближе, – не доверяй. Ты его совсем не знаешь.

– Я и тебя не знаю, – возразила в ответ. – С чего мне верить тебе?

Волк мягко улыбнулся:

– Это правда. Но, по крайней мере, ты знаешь, что у меня есть причина быть с тобой откровенным.

– Да-да. – Я устало потерла переносицу двумя пальцами. – Этот проклятый волчий инстинкт, как я могла забыть…

Фенрир ступил еще ближе и с какой-то необъяснимой тоской пробежался по мне глазами. Остановился где-то в районе макушки.

– Ты подстриглась.

– Ты чертовски наблюдателен!

– Тебе идет.

Странно, что он одобрил. Аристократы ценят длинные волосы. Даже мужчины-волки носят косички – тонкие, больше похожие на крысиные хвосты, но ведь не обрезают! Про женщин и говорить нечего: тут что ни леди – то Рапунцель.

Я недоверчиво скосила на волка глаза, и он, словно воспользовавшись моим замешательством, сделал еще один шаг навстречу.

– Ты сегодня такая красивая, – прошептал с хрипотцой в голосе, – что мне сложно думать о чем-то еще.

Мое сердце предательски пропустило удар. Это уже было не странно, а просто дико: я все-таки не юная студентка с морем бушующих гормонов в груди. Но когда он стоял вот так, в мерцающем свете луны, и говорил своим низким урчащим баритоном, мне тоже становилось сложно сосредоточиться на чем-то другом.

И все же это было неправильно!

Я подняла глаза, чтобы встретиться с Фенриром взглядом. Он не влюблен в меня. Это все инстинкт, который заставляет волка искать общество самки, которая лучше всего подходит на роль матери его будущих детей. А я сама? Разве я уже не решила, что связываться с Тантом для меня равносильно подписанию рапорта об увольнении?

«Это полнолуние виновато», – мысленно повторила я, как завороженная глядя на мужчину перед собой. Продолжая улыбаться, он медленно протянул руку и кончиками пальцев провел вдоль коротких прядей на моем виске. Я не шелохнулась. Просто не смогла придумать достаточно веский аргумент, чтобы это сделать. Такое касание было очень интимным для волков, которые и руки-то друг другу при встрече редко жмут. Но мне почему-то не хотелось его прерывать. И, видя это, Тант решил пойти еще дальше.

– Я хочу попросить у тебя кое-что, – едва слышно сказал он.

– Проси, – так же тихо, с трудом узнавая свой голос, ответила я.

– Разреши мне тебя поцеловать.

«Да!» – немедленно отозвалась та часть меня, которая любила ввязываться во всякие неприятности.

«Нет!» – парировала вторая, более осторожная.

«А ведь завтра будет новый день», – осторожно напомнил кто-то еще. Эдакий слабый голос из глубины подсознания, но он сразу меня отрезвил. Я вдруг ясно осознала, что луна к рассвету уйдет, и магия рассеется. А с поцелуем придется жить. Потому что забыть о нем этот волк мне уже не позволит.