И хотя вероятность того, что лорд распустит руки, была еще меньшей, чем шанс использовать пистолет по прямому назначению прямо в обеденной зале Эленор Стрэтон, сама мысль об этом почему-то вызывала улыбку.
Когда я прибыла в родительский дом, там царил настоящий переполох. Мать организовала толпу прислуги, половина которой была нанята только на один вечер, и готовилась так, будто собиралась накормить ужином ораву голодной нелюди. Впрочем, где-то так оно и было, поскольку сегодня она пригласила в гости также всех моих братьев с их многочисленным потомством. Видно, хотела похвастаться перед Тантами плодовитостью рода. В ответ Брагислава сказала, что приедет с тремя старшими дочерьми (Фенрир – ее единственный сын). А поскольку все они были леди, как и супруги братьев Доусон, этим вечером я имела еще больше шансов почувствовать себя белой вороной, чем обычно.
«А говорили, пистолет не пригодится, – пришла мне на ум мрачная мысль. – Как бы я без него пустила себе пулю в висок?»
Воображение тут же нарисовало картинку меня, красиво лежащей в луже собственной крови на полу в оранжерее. Пистолет – в одной руке, клатч – в другой, надо мной Даник убивается по испорченному платью. Восходящая, круглая, как блин, луна, сверкающая сквозь стеклянный потолок, добавляла драматизма.
«А ведь сегодня еще и полнолуние, – уныло напомнила себе. – Хуже быть просто не могло».
И тут вы, наверное, спросите, почему я так не люблю полнолуние?
Да потому, что в такие дни оборотням вдвое сложнее держать под контролем свои инстинкты. Впрочем, что говорить о нас, если даже люди в полнолуние становятся эмоционально неустойчивыми? А мы ведь в первую очередь волки, звери. Цивилизованные, конечно, воспитанные и соображаем не хуже людей. Даже сами себя иногда с ними путаем. Вот только это человеческое в нас – вторичное, наработанное. А волк внутри – настоящий. И как он тысячи лет назад хотел выть на луну в полнолуние, так с тех пор ничего и не изменилось. Кроме разве что того, что тысячу лет назад у него такая возможность была. А сейчас я себе даже хвост без адской боли отрастить не могу…
– Мэтр? – Ганс, который распахнул передо мною входную дверь, оторвал меня от созерцания миграций народных масс, наблюдавшихся сейчас в особняке за его спиной. – Мне приказать подать вам ужин сюда или вы соблаговолите войти в дом?
«Если бы я и правда могла остаться здесь…» – грустно подумала я и спросила:
– Я первая, да?
– Гости начнут прибывать через сорок минут.
Вздохнула еще раз – и какого черта я единственная, кто всегда приходит вовремя? Ладно еще леди Тант с семейством – им, как гостям, положено опаздывать. Но мои братья могли быть и пунктуальнее!
– Ганс, поделись секретом, – я с надеждой подняла глаза на слугу, сегодня наряженного в смокинг и от этого чувствующего себя явно некомфортно, – остался ли в этом доме уголок, который не затронуло бедствие в лице леди Стрэтон и ее команды?
Старый вояка на мгновение обернулся с таким видом, будто боялся, что его могут подслушать, а потом тихо поделился:
– Кабинет мэтра. Западная лестница. Вас ждут.
Я благодарно улыбнулась и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, двинулась в указанном направлении.
Похоже, меня действительно ждали: система распахнула дверь при моем приближении без всякого дополнительного приказа.
– Отец? – Бесшумно ступать в туфлях на высоких каблуках было трудно, но я старалась. – Добрый вечер.
Мэтр не был заметен с порога кабинета. Он сидел у камина в кресле с высокой резной и ужасно неудобной спинкой, держал в руках почти полный бокал с английским бренди – его любимым напитком, запах которого я могла узнать за двести шагов, – и смотрел на голограмму небольшого фрагмента звездного неба, развернутую перед ним. Со своего места я не разглядела легенды с координатами, но на первый взгляд созвездие было мне незнакомо.
«Любопытно, – подумала я, неспешно приближаясь к камину, – что привлекло его внимание?»
– Ты уже слышала? – внезапно спросил, не оборачивая головы, мэтр. – Было совершено еще одно нападение.
– Бестелесыми? – догадалась я. О них всегда говорят тоном, в котором сквозит беспокойство с терпким привкусом раздраженности. Беспощадный жестокий враг, которого невозможно поймать, – вот что заставляет нас скрежетать зубами от ярости и в то же время нервно оглядываться через плечо.
– Они уничтожили очередной планетоид, – умышленно безразличным голосом сообщил отец.
– И снова никаких следов?
– Но при этом – триста пятнадцать жертв. – Мэтр поставил бокал с бренди на низкий столик и сцепил пальцы рук в замок, опустив локти на подлокотники кресла. – Мирное население, шахтеры.
– Люди? – уточнила я.
– И нелюди тоже. Семьдесят одна семья исчезла с лица планеты всего за час. Словно растворилась в воздухе. Рядом пролетал военный пограничный корабль – ничего не заметил. Как им, черт подери, это удается?!
Я подошла к карте и опустила глаза на мерцающие цифры, расположенные внизу изображения. Что ж, по крайней мере, бестелесые не изменяют себе: выбрали для нападения очередной мелкий планетоид с искусственной атмосферой. Еще и расположенный в приграничной зоне известной нам части Вселенной. Это наводило на размышления. Например, если бестелесые так могущественны или обладают такой невероятно развитой технологией, почему они нападают только на маленькие объекты на окраинах? В чем смысл подобных атак?