Война – дело семейное. Перехват - Страница 126

126

И он посмотрел на меня таким взглядом, словно я и правда должна была ответить. Даже брови выгнул – совсем как сын. Но, разумеется, это был риторический вопрос. Уже через мгновение мэтр Мелори моргнул и хлопнул ладонью по столу:

– Решение пришло спонтанно, как это всегда бывает с хорошими решениями. Мы знаем, что вы, мэтр Доусон, под началом своего наблюдателя учитесь контролировать свою человеческую сущность. Это похвально и заслуживает уважения. Именно поэтому мы постановили дать вам, мэтр Доусон, время на то, чтобы исправить ваш персональный… скажем так, недостаток. Ваши глаза. Следует признать, что желтый цвет вам весьма к лицу, но тот голубой, которым вы не так давно сразили нас на вечере ваших родителей, пойдет еще больше. Вы согласны?

Согласна ли я? А какой у меня, простите, выбор? Я смотрела на этого волка и не могла понять: хорошо то, что меня судит именно он, или нет. Если бы передо мной сейчас сидели официально уполномоченные члены трибунала МАРАП, я была бы осуждена. Не на пять лет: это слишком много за мой проступок. Хотя если бы попался кто-то очень уж сильно принципиальный, желающий на моем примере преподать урок другим, могла и тюремное заключение схлопотать. Зато все было бы четко, честно и по Уставу. Без всех этих добрососедских «что же нам делать?» да «что же нам выбрать?». Мы на семейном ужине, чтобы перемигиваться с подсудимым, или что?!

– Таким образом, – получив мой сухой ответ «согласна», закончил мысль мэтр, – мы даем вам, мэтр Доусон, шесть месяцев на то, чтобы добиться голубого цвета от ваших глаз. На это время лорд Тант останется в вашей группе на правах наблюдателя. Если же по завершении полугодичного срока вы не сумеете продемонстрировать достаточные результаты вашего таланта мимикрировать под человека, мы вынуждены будем передать группу «Охотников» другому руководителю.

Полгода?! Шесть месяцев на то, чтобы по требованию сделать глаза голубыми?! Я вышла из кабинета мэтра с пониманием того, что казнь не отменили – ее просто перенесли. Медленно, на все еще плохо гнущихся ногах, добрела до своего офиса, села за стол и минут двадцать невидящим взглядом смотрела на голографическую карту звездного неба перед собой. Потом дверь тихонько открылась, и в комнату вошел Тант.

– Я стучал, – словно извиняясь за свое вторжение, сказал он.

– Я слышала.

– Но не открыла?

– У меня есть причина. – Я перевела на волка усталый взгляд. – Я не хочу тебя видеть.

– Да ладно, Джейн. – Тант улыбнулся и без разрешения опустился в кресло. – Ты должна признать, что все прошло неплохо.

– Для тебя – возможно, – пробурчала в ответ.

– Да… – протянул волк. – Теперь я буду с вами еще полгода. Ты не рада?

Мой взгляд, которым я его одарила, был красноречивее всяких слов.

– Джейн, ты несправедлива! Ты должна признать, что твоему отряду не хватает грубой силы.

– Скажи это Лакшми с Касиусом, и я с удовольствием понаблюдаю, как они будут доказывать тебе обратное!

Лорд хохотнул:

– Согласен! Неправильно выразился. Силы у тебя достаточно. А вот еще один оборотень точно не помешает.

– До тебя я отлично справлялась одна.

– Джейн, один волк добычу не загонит, а пара – это уже стая, – как маленькой, объяснил он. – Соглашайся. Я тебе нужен.

– Черт, Тант! – выдохнула я. – Стая – это когда волки работают вместе. На паритетных условиях. А ты снова будешь тянуть одеяло на себя!

– А мы будем вместе спать? – весело уточнил он. – Это приятный бонус!

Я закатила глаза:

– Пошел ты псу под хвост, Тант! Как будто я не знаю, что ты это делаешь не для меня. Ты просто хочешь лучше узнать команду, чтобы воспользоваться этим через полгода, поскольку понял, что трех месяцев тебе мало.

Внезапно улыбка сошла с его лица. Он нагнулся вперед, опустив локти на колени, сцепил пальцы в замок и несколько долгих секунд не отрывал от них взгляда. Потом поднял глаза на меня:

– Почему ты так решила, волчица?

Я горько усмехнулась:

– Нет шансов, что у меня не отберут «Охотников». Это просто невозможно – за шесть месяцев научиться менять цвет глаз.

– Невозможно? – переспросил он. – И это говорит та, которая сумела собрать самую невероятную группу в МАРАП? Которая научилась говорить стихами ради Ревуса, укрощать нрав Вейлинг, терпеть попугая Касиуса, сдерживать любознательность Эйвы и До Фан Джуна и беречь Киру от любопытных взглядов так хорошо, что о ней ничего не знает даже Сингур? Ты говоришь, что это невозможно?

Недоверчивым взглядом я уставилась на волка:

– Ты пять лет учился делать глаза голубыми. Как мне сделать это за полгода?

– Пока не знаю, – честно ответил он. – Но уверен, мы что-нибудь придумаем.

– Мы? – теперь настал мой черед повторять его слова. – Ты хочешь мне помочь? Но… почему?

Волк пожал плечами и снова улыбнулся:

– Я подумал над тем, что ты мне сказала, и решил попробовать сделать по-твоему. Я уже знаю, кто ты и кто я рядом с тобой. Мне не нужно еще что-то себе доказывать. Но если для тебя это важно, забудем про волчий инстинкт. Я добьюсь твоей любви, волчица. И для начала сделаю все, чтобы ты могла мне доверять.

Почему-то меня смутили его слова. Я опустила лицо, пытаясь отгородиться от него длинной челкой, и пробурчала:

– Ты всегда так складно говоришь…

– Я – лорд, Джейн, – пожал плечами Тант. – Меня учили говорить складно о чем угодно.

Он замолчал, продолжая смотреть на меня с улыбкой и нежностью одновременно, а я вдруг вспомнила, как совсем недавно, перед последним заданием, сидя в кабинете Сташи и жалуясь ей на свои проблемы, упомянула этот самый волчий инстинкт.

126